10.02.2009,
 |
 |
 |
Для средней руки конформиста русский театральный авангард не значит ничего хорошего – без системы Станиславского, дорогих декораций и приличной вешалки, такой театр кажется горькой пилюлей, пощечиной «достоянию». Думающих так – большинство. Меньшинство в это время стоит в очередях за билетами на спектакли Антона Адасинского и его театра «Дерево», а когда билеты кончаются прорывается в зрительный зал силой, выламывая двери.А рвутся они внутрь, чтобы увидеть действительно нестандартное зрелище – мим-театр, рассказывающий свои истории посредством музыки, танца, движения, голоса. Все встает на свои места, если знать, что начинал Антон у Вячеслава Полунина, в знаменитых на весь мир «Лицедеях». «С 1982-го по 1985-й я провел со Славой, работал во всех его спектаклях. Именно в «Лицедеях» я сделал первый шаг на сцену. Слава просто снял с меня какой-то «зажим». Этот человек дал понять не только мне, но и всей Европе, что есть абсолютно другая форма смеха. Он принес настолько новую культуру, что когда я сейчас слышу какую-то критику в его адрес типа «О, «Сноу-шоу», мы это все уже видели!» – я просто в шоке от недалекости этих людей. Последним спектаклем, который мы с ним сделали, были «Сны». Там мы четко поняли, что есть две эстетики – та, которая нужна мне, и его собственная. И чтобы не путать карты друг другу, мы решили расстаться. Мы остаемся друзьями до сих пор – буквально неделю назад он звонил мне и предлагал участие в одном из своих новых проектов. Этот человек выше всех мелочных проблем и склок». После Полунина заплыв в неопробованные форматы продолжился, но уже в виде более отвязных и экспериментальных хэппенингов – направления, которое только зарождалось в России.
«15 апреля 1988 года, в день своего рождения, я вышел на сцену в одних плавках, с кусками магнитофонной пленки и сказал: «Здесь из записи вырезана пауза. Она не нужна». Неожиданно из колонок пошел звук – я говорил тот же текст, но с вырезанными паузами. Они как раз и находились у меня в руках в этот момент. Я начал «сдвигать» свою речь, чтобы добиться некой гармонии и очень скоро крыша поехала не только у меня, но и у всей публики. 15 минут сдвоенного монолога. И метры этой пленки у меня в руках… Вот в принципе так и началось это «Дерево». Во всех следующих акциях и хэппенингах я сознательно все больше и больше уходил от того, что делал немногим раньше с Полуниным. Также было и с гонкой за чучелом на Невском проспекте – я танцевал с трубой в центре Невского, на разделительной линии, и одновременно охотился за чучелом, в то время как ребята на саксофонах постоянно играли одну ноту. Народ вокруг не просто хотел нас убить – они не могли этого сделать, так как мы уже перешли все возможные границы. Ничего более бессмысленного нельзя было сделать, так что все просто стояли и пялились…»
 |
 |
 |
 |
Антон великолепно чувствует время, не забывая того, что происходило с ним во время культурной революции конца восьмидесятых. В его голове масса историй, ярких, запоминающихся и трагичных. «Здесь, на берегу, произошла такая история: весной по Неве шли льдины, и кто-то из нас сказал: «Вот сейчас бы взять и перепрыгнуть по льдинам на другой берег!». Все засмеялись, а Саша Давыдов, руководитель группы «Странные Игры», выскочил на льдины и стал прыгать – с льдины на льдину. И перепрыгнул на другой берег. Мы все завороженно смотрели этот полет черного человечка по льду – он как бы уходил от нас. Через два дня его нашли мертвым от передозировки какой-то дряни». В том же 1988-м был сыгран и первый официальный спектакль, «Зона красного», впоследствии получивший специальный приз критики эдинбургского фестиваля Fringe. Международное признание пришло в девяностых – сразу после того, как «Дерево» покинуло Россию. «Причина отъезда в том, что здесь мы играли слишком часто: сюрприз, энергетическая вспышка от нашего появления исчезли, мы начинали входить в нормальную театральную систему. Мы решили: либо меняем работу, либо исчезаем. Надо было уехать из страны, чтобы остаться событием. Так же потом мы уезжали из всех европейских городов – мы становились настоящими «монстрами» театрального истеблишмента. А сейчас, когда навещаем эти места, это снова события. Другими словами, можно сказать и так: мы сознательно избегаем большого коммерческого успеха». После краткосрочных остановок в Праге, Амстердаме, Флоренции театр обосновывается в Дрездене, открывая Derevo Laboratorium. Но между гастролями в России в 2000 и 2003 годах Антон успел поучаствовать в совершенно необычной для себя постановке, сыграв Дроссельмейера в «Щелкунчике» Михаила Шемякина! «Михаил совершил подвиг, втащив меня в «Щелкунчик» на роль Дроссельмейера и в саму Мариинку, потому что любого чужака туда внедрить очень непросто. И сейчас он сделал новый балет на музыку Слонимского – «Принцесса Пирлипат, или Наказанное благородство», и могу сказать, что «Дерево» в моем лице достойно выдержало экзамен, столкнувшись лицом к лицу со школой классического русского балета».
Ну все, пожалуй, хватит «танцевать об архитектуре», рассказывая об Адасинском и «Дереве» со страниц журнала. Тем более что в апреле шанс увидеть и Антона, и театр будет у каждого жителя двух столиц. Встретимся у сцены.
За помощь в подготовке материала благодарим продюсерский центр «Брат» и лично Михаила Хейфеца. Статья опубликована в журнале «Колеса» №67 за Апрель 2003 / №67 Air Jordan Shoes, 11.06.2012 21:59:13 Men Belts, 20.05.2012 17:40:23
| I’m speaking with regards to the world-wide-web Juicy Couture Uk |
|
A year later, Coach Factory Outlet Onlinewhen the president and a half-dozen White House aides began to plan for the withdrawal, the generals were cut out entirely. There was no debate, and there were no leaks. And when Mr. Obama joins the leaders of other NATO nations in Chicago on Sunday and Monday, the full extent of how his thinking on Afghanistan has changed will be apparent. He will announce what he has already told the leaders in private: All combat operations led by American forces will cease in summer 2013, when the United States and other NATO forces move to a “support role” whether the Afghan military can secure the country or not. |